Mедицина сейчас стоит таких сумасшедших денег, что, когда человек узнает стоимость необходимой ему операции, у него глаза обычно лезут на лоб. Естественно, человеческий мозг пытается минимизировать расходы. Люди ищут возможности лечиться как-нибудь подешевле, а еще лучше — бесплатно. Ищут и, как ни странно, находят.
И — что совсем уж удивительно — многие ведь действительно выздоравливают.
Началось с того, что приятель моего сына Коля рассказал, как его отчим вылечился от рака. Четыре года назад у него обнаружили опухоль горла — онкология, третья степень. Не мог ни пить, ни есть, был совсем плох, но с операцией тянул. Не хотел всю жизнь потом ходить с трубкой в горле.
— Я уехал на дачу, — рассказал потом сам Александр Иванович Кирюхин, — и там случайно узнал, что по соседству живет женщина, которая лечит от всех болезней. Стал ходить на прием. Утром — к ней, потом — на пляж загорать. Целыми днями лежал на солнце — с раком! Через три недели опухоль уменьшилась до первой стадии, а через два с половиной месяца я вышел на работу. Это было летом 2001 года. Сейчас я здоров, работаю, опухоли нет, уже два года горло не болит.
…Если бы я услышала подобную историю от незнакомого человека, пропустила бы мимо ушей. Люди любят рассказывать небылицы. Но Колю и его семью я знаю много лет. Когда знакомый человек без всяких врачей излечивается от рака — волей-неволей заинтересуешься.
— А что за женщина лечила?
— Из аята. Хотите, познакомлю? Их и в Москве уже много — тех, кто лечит по аяту. Человек четыреста или пятьсот.
Через неделю он познакомил меня с Халуной и Игорем. Халуна — врач-эндокринолог, Игорь — представитель немецкой компании, в России бывает наездами, поскольку является гражданином Германии. Говорили они такие вещи, которые я не могла ни понять, ни принять. Ну например: как лечиться по аяту? Очень просто: вставать “под руки” ученика, пить чай с молоком и солью, читать Формулу жизни и смотреть на солнце.
Прочитали мне Формулу жизни. Сущая абракадабра.
— А ученики — это кто?
— Ученик — это тот, кто работает по методике Фархата Мухамедовича Абдуллаева. Он уйгур, живет на юге Казахстана, в селе Чунджа. Создал методику исцеления, которую называют аят, что значит “новая жизнь”.
На прощание мне предложили “встать под руки”. Три минуты Халуна смотрела мне в правый глаз и что-то шептала. Я ничего не почувствовала, но вечером на меня накатил приступ невероятной творческой активности, и за пару часов я написала статью, которую предполагала вымучивать дня два. Следующий день тоже оказался исключительно результативным, а потом все вернулось в тягучее зимнее русло, и про аят я, честно сказать, позабыла. Но через неделю меня позвали в гости к другим ученикам.
В небольшой квартире на юге Москвы собралось человек двенадцать. Очень дружелюбные, веселые, громкие. Подкалывали друг друга, пили чай с молоком и рассказывали свои истории. Пятеро оказались врачами. Людмила — участковый врач районной поликлиники — смеясь, рассказала, какой ерундой ей казалась поначалу аятная атрибутика. А потом выяснилось, что у нее самой ревматоидный полиартрит, и все пошло прахом. Руки ломило дикой болью, и она, как врач, понимала, что мучиться предстоит до конца жизни, артрит не излечивается.
Из вежливости она согласилась на предложение приятельницы — тоже врача, но не терапевта, а реаниматолога — полечиться аятным способом. Сначала не верила. Но как не верить, если боль проходит?
Она вылечилась, сама стала учеником, вылечила мужа от того же артрита, успешно лечит сейчас маму от каких-то болезней:
— В поликлинике я лечу как обычный врач. Но иногда предлагаю: если хотите, можно попробовать иначе… Мой опыт показывает, что лечение по аяту часто оказывается эффективнее, чем лекарства. Люди ходят ко мне годами, я выписываю рецепты, они уходят и снова приходят, потому что не помогает. Таблетки лечат лишь следствие болезни. В аяте, наоборот, идет воздействие на ее причину.
Звучало все это, мягко говоря, странно. Ученики смеялись: “Нам тоже было странно, пока мы не выздоровели. Ведь почти все, кого вы здесь видите, были прежде тяжело больны”.
Приводили примеры из собственной жизни. Мне запомнилась молодая симпатичная женщина Лена. Четыре года назад врачи обнаружили у нее дисфункцию яичников. Они уменьшились в размерах и перестали функционировать. Глубокий климакс у тридцатилетней женщины. Два года лечилась гормонами. Бесконечные таблетки, уколы в живот, контроль уровня гормонов. Депрессия — страшная. Потом услышала про аят. Стала ходить к ученику, прекратила принимать гормоны. Через два месяца начались месячные. Врачи сказали: “Случайность”. Через полгода сделала УЗИ. Оказалось, яичники восстановились, нормального размера.
— И вот я снова молода! — победно улыбнулась Лена.
— А что говорят врачи?
— Они говорят: яичники в полном порядке, а как так получилось, мы не знаем.
— Врачи видят результаты, — вступила в разговор Наталья Семеновна, доктор медицинских наук из Центра акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН на улице Опарина. Она разложила передо мной несколько снимков УЗИ. — Вот смотрите. Больная П., 41 год. Пятнадцать видимых камней в желчном пузыре — в подобных случаях нужно делать операцию, удалять желчный пузырь. Семь месяцев с ней каждый день работали ученики, а я ее наблюдала. Снимки показывают, как постепенно выходили камни. Вот ее желчный пузырь сейчас — он в идеальном состоянии.
- * *
В Алма-Ате, Кустанае, Питере, Новосибирске, Риге, нескольких подмосковных городах открыты аят-центры. В Москве прием ведется во Всероссийском научно-исследовательском центре традиционной народной медицины на Преображенке — там аяту выделен кабинет. Работают центры на Большой Никитской и в районе Каширки. Кроме того, многие ученики принимают у себя дома. Иногда несколько человек собираются, снимают комнату или квартиру и там открывают “центр”, работающий до тех пор, пока хватает денег платить за аренду.
Трехминутный сеанс стоит столько, сколько вы хотите и можете заплатить. У двери обычно ставится коробка, и туда опускают кто сто рублей, кто пятьдесят, а кто и десять. Нет денег — можно вовсе не платить, дело ваше.
Аят — некоммерческое предприятие. Фархат-ата дает на сей счет строгие установки: лечить людей, чтоб их вылечивать, а не для того, чтоб на них зарабатывать.
Два раза в месяц — первого числа и восемнадцатого — Фархат-ата проводит аяты. В эти дни к нему приезжают ученики и больные. Два раза в год — первого мая и первого сентября — проходят “большие” аяты по пять-шесть дней. На такие аяты в Чунджу съезжаются тысячи людей из Казахстана, России, стран СНГ и из-за границы.
Ученики говорят, что их тянет в Чунджу. Хотя приезжать им не обязательно. В аяте вообще нет ничего обязательного. Наоборот, все время говорится: не надо фанатизма, думайте сами, слушайте себя.
Во время аятов в Чундже идет интенсивное лечение. Тем не менее тяжелых больных туда просят не привозить, поскольку дорога трудная и условий в селе для них нет. Приезжают родственники, беседуют с Фархатом-ата, он “подключает” их к своей энергии, превращая в учеников, и, когда они возвращаются домой, уже сами могут лечить родных.
По силе и умению все ученики одинаковые. Лечат не они, а Фархат-ата. Ученики — это как бы провода, по которым идет его энергия.
Объяснить, как это происходит, никто не может, но каждый рисует в воображении какую-то картину. Чаще всего говорят, что Фархат-ата аккумулирует некую энергию (ее называют энергией Солнца), и когда ученик “подключается”, через него тоже начинает идти эта энергия. А когда ученик кладет руку на голову пациента, то уже и пациент оказывается в энергетическом потоке. Энергия Солнца воздействует на клетки человеческого организма: больные клетки сгорают, замещаясь здоровыми.
Лечиться к ученику ходят три раза в неделю или каждый день — в зависимости от тяжести заболевания. Колин отчим ходил три раза в день.
Между сеансами пациент читает Формулу жизни, смотрит на солнце и пьет как можно больше подсоленного чая с молоком — когда соль размешивают ложечкой, тоже читают Формулу.
Формула жизни — это как бы “космический адрес” Фархата-ата на уйгурском языке. Значения слов очень “домашние”: алля — в переводе “младенец”, ляззат — любовь, 37 — его год рождения, 40 — год рождения жены, у них шестеро детей, восьмерка — бесконечность… Текст Формулы такой:
Алля Нина-ана Создатель Фархат-ата
Алля аят 37 40 6 8 10
Алля ЛЯЗЗАТ Селенной
Алля уйгур аят алля
Лечение сопровождается “выходами” болезни. Может, например, вдруг резко повысится температура — до 41—42 градусов. Иногда начинается рвота и понос. Иногда головные боли. Иногда на коже высыпает какая-то гадость. “Выход” может продолжаться несколько часов или дней, “выходов” может быть несколько, но потом обязательно наступает улучшение, и человек идет на поправку.
Не всех больных удается вылечить. Иногда бывает слишком поздно. Некоторые сами не хотят выздоравливать. Другие не видят результатов и бросают. А многие даже не хотят пробовать, поскольку им видится в аяте колдовство и шарлатанство.
- * *
Весной я еще несколько раз встречалась с “аятными”. Выслушивала их истории, но до конца поверить и проникнуться не могла. Пока с ними разговариваешь — вроде веришь. Домой придешь и думаешь: “Да ерунда это. Коллективный гипноз. Те же чумаки и кашпировские”.
Но загадка оставалась. Все-таки очень много людей утверждают, что вылечились от страшных, неизлечимых болезней. Показывают выписки, снимки… Неужели все они здоровы, но их загипнотизировали под бывших больных? Или, наоборот, они больны, но их загипнотизировали так, будто они вылечились?
“Аятные” не обижались на мои скептические отзывы и говорили: “Слетай сама на первомайский аят в Чунджу и все поймешь”. В конце концов я решилась и купила билет в Алма-Ату на 29 апреля.
…Уже в “Шереметьево” стало ясно, что половина самолета летит туда же, куда и я. Здоровые, больные, женщины, мужчины, дети. Приодетые, нарядные, радостные, они обнимались, узнавали про знакомых, кто летит, а кто нет. Я и подумать не могла, что в Москве, оказывается, так много народу знает об аяте…
К Фархату-ата мы пошли сразу по приезде — здороваться. Во дворе ухоженного, но небогатого дома готовили еду женщины — видимо, родственницы. Нина-ана, супруга Фархата-ата, красивая женщина лет шестидесяти с лицом, выражающим достоинство, озабоченность и усталость одновременно, попросила немного подождать.
Фархат-ата сидел на террасе в низком кресле. Пожилой мужчина, невысокий, худой, в белой рубашке, светлых брюках и аккуратном трикотажном жилете. Лицо человека, всю жизнь занимавшегося физическим трудом (прежде он был шофером, работал на “Колхиде”). Очень живые глаза и выражение такое странное — сочувствующее, что ли? — будто он все про нас уже знает и жалеет нас.
По-русски говорит плохо, поэтому рядом переводчик — объясняет, что Фархат-ата хочет сказать. Нам он, впрочем, не сказал ничего особенного, да и встреча продолжалась минуты три. У калитки дежурили люди — ждали своей очереди пройти. Аят начинается в полдень. На улице возле дома Фархата-ата собираются люди. Центр остается пустым, вокруг рассаживаются на скамейках старики и тяжелобольные, а остальные плотной стеной встают за ними. Занимают почти всю улицу.
