Как избавиться от рака, вырастить новую почку и вернуть молодость Часть 2

В центр по очереди выходят ученики. Одни читают в микрофон “информацию”, полученную от Фархата-ата, другие рассказывают, как вылечились сами.
В Чунджу обычно едут компаниями из одного города или области. Много народу из Казахстана и Сибири. Были люди из Туркмении. Около тридцати человек приехали из Германии. Двадцать семь — из Риги.
Лидер рижан — Янис, высокий мужчина средних лет, рассказал, что его привела в аят сломанная нога. Лет семь назад попал в аварию, левая нога оказалась раздроблена. “Я уже не могу сосчитать, сколько у меня было операций. А чтоб не было скучно, меня еще заразили гепатитом С”.
Ногу ему вылечила ученица Фархата-ата. С гепатитом тоже пошло на поправку, но тут новая беда: у дочери воспалительный процесс в печени. “У меня своя фирма, дом, машины, я состоятельный человек, денег мне хватит до конца жизни. И вы понимаете: свою дочь я возил по всем светилам, нашим и зарубежным. И все говорили: давайте попробуем то, давайте попробуем это. Но никто не знал, что с ней… В прошлом году я приехал в Чунджу, подключился и стал лечить ее сам. Год назад ее анализы были в двенадцать раз хуже нормы. Сейчас — в два раза. Она повеселела, ей гораздо лучше. Я уверен, что мы ее вылечим”.
Жена Яниса Ирена, дизайнер по интерьеру, рассказала свою историю. Два года назад у нее обнаружили опухоль щитовидной железы. Предложили операцию. Она отказалась: “Сделать операцию и до конца жизни сидеть на гормонах? В 36 лет стать инвалидом? Ну нет. Я решила: обойду всех бабок и знахарей, только не операция”.
Обошла многих, случайно попала к ученице Фархата-ата, полтора месяца лечилась, ни на что не надеясь. А потом сделала УЗИ и с изумлением узнала, что опухоль уменьшилась! “Вот тогда я стала лечиться серьезно”.
Сейчас опухоли нет. На лечение ушло меньше года.
Нынешней зимой Фархат-ата ездил в Ригу и останавливался в доме Яниса. “Мы могли наблюдать за ним в обычной жизни”, — заметила Ирена, но распространяться на эту тему не стала. Сказала только, что его семье очень тяжело: “Нина-ана рассказывала, в каком она была ужасе, когда он бросил работать и сказал: “Через девять лет мы будем ездить с тобой по всем городам, и везде у нас будут дети”. Она решила, он сошел с ума. Даже в больницу тогда попала на нервной почве. А сейчас они действительно ездят по всем городам — на аяты, симпозиумы, конференции. И везде их встречают дети. Те, кого Фархат-ата вылечил, дал второе рождение. Многие называют себя его детьми”.В Чундже я познакомилась с людьми, которые ездят туда много лет. Они знают друг друга, помнят, кто в каком состоянии приезжал в начале и как шло выздоровление.Сергей Евгеньевич Масхаков из города Кисловска Свердловской области, директор школы и учитель биологии, показал своего 15-летнего сына — худого, высокого паренька, который куда-то бежал с приятелями. У сына была лейкемия “с поражением 80% органов”. Обнаружили в 10 лет. Разумеется, пошли по врачам. Бесполезно. В апреле 2002-го Сергей Евгеньевич услышал об аяте, привез сына в Алма-Ату — Фархат-ата был в это время там. Ничего не потребовал, хотя у других целителей речь первым делом шла о деньгах. В июне сыну стало лучше, он начал кушать, отпала потребность в лекарствах. В конце лета сдали анализы:
— Кровь была второй группы, стала первой. Все органы восстановились на сто процентов. У меня пачки документов, которые показывают, что болезнь неизлечима. Врачи потрясены. Аналогов излечения нет — к тому же в такой короткий срок.
Восемнадцатилетняя Катя Бурлак из Москвы — легенда Чунджи. У нее редкое заболевание — хроническая идеопатическая тромбоцитопеническая пурпура (тяжелая форма). Повышенное разрушение тромбоцитов в крови. Пока Катя была маленькая, болезнь не давала о себе знать, но в 2000 году начались месячные, обернувшиеся кровотечениями. Родители — врачи. Лечили Катю по всем правилам: клали в больницу, пичкали гормонами. Думали об операции — удалении селезенки, — которая, однако, ничего не гарантировала. Узнали про аят, но никак не могли решиться и довериться. Весной 2002-го мама привезла ее с сильнейшим кровотечением в Чунджу. Катя оставалась там почти два месяца, а восьмого июня сама уехала домой, в Москву. С тех пор не выпила ни одной таблетки. Месячные — как у всех. Гемоглобин, правда, низкий, но это не мешает Кате учиться на психолога.
В том доме, где я останавливалась в Чундже, жили еще человек тридцать — каждый со своей поразительной историей. Но Александр Бубенов, водитель “КамАЗа” из села Прокудинское Новосибирской области, по общему мнению, является уникальным случаем.
В 2002-м ему поставили диагноз: “опухоль правой почки 10х14 и вторичный амилоидоз левой почки (нефротическая стадия)”. В феврале положили в Новосибирскую областную больницу, оперировали, удалили правую почку.
В марте выписался. Через неделю отекли руки и ноги. Третьего июля его отвезли в районную больницу к онкологу. Из больницы отправили домой, сказав жене, что он протянет не больше недели. 9 июля потерял сознание, у него полностью парализовало всю левую сторону тела.
Терять было нечего. Решение приняли друзья: в бессознательном состоянии его отвезли в Верх-Тулу к ученице Фархата-ата. Лежал у нее в доме до 17 июля, она его лечила. За это время вернулось сознание, ожили рука и нога, он стал лучше видеть. Начал поправляться, и через полтора месяца понял, что пора выходить на работу.
Он показал мне недавние снимки УЗИ: левая почка целая, а там, где была удаленная правая почка и должно быть сейчас пустое место, — орган размером в одну треть левой почки, точно такого же цвета.
— Это растет новая почка. Раньше в этом месте я чувствовал пустоту, холод. А теперь там растет почка, я ее чувствую.
В Чундже я видела несколько человек, у которых выросли новые органы взамен удаленных. Редко, но это бывает. Никто не знает, как так получается, но УЗИ врать не будет.
С переломами тоже происходят чудеса, кости срастаются невероятно быстро и правильно.
Мне показали видеофильм про паренька Рому Корсакова из Новосибирской области, которому в драке проломили голову камнем. Ему в тот же день сделали трепанацию черепа, но врачи сказали, что гарантии на выздоровление практически нет, так как травма несовместима с жизнью.
Рома лежал в глубокой коме, на девятый день родителям сказали, что надо прощаться, но Рома взял да и не умер.
Через месяц родители забрали его домой. Он не говорил, а мычал, левая нога не двигалась, на затылке огромный пролежень, правое легкое забито гноем… Почти год домой приезжали ученики и лечили его, а родители снимали на видео динамику выздоровления. И еще врачей: как они приходили смотреть Рому и как хирург из поликлиники записал в карточке: “От госпитализации отказались, лечатся у бабушки, летальный исход вероятен в течение месяца”.
В конце фильма Рома уже совершенно здоровый и веселый. Самое интересное: у него заросло трепанационное отверстие. Как сказал врач, “сформировалась твердая оболочка мозга” — хотя у медиков считается, что сама она не может сформироваться, для этого требуется костная пластическая трепанация черепа.
Те, кто давно ездит в Чунджу, хорошо знают Алину Бакенову из Кустаная. Родилась она 31 декабря 1994 года, и уже на следующий день начались страшные судороги, 12—15 приступов в день. Через два месяца ей поставили диагноз — гидроцефалия мозга, атрофия зрительных нервов. “Это был неподвижный кусок мяса, который может только дышать, — рассказывала мне ее мама Альмира. — Мы ходили по всем врачам, а через год повезли ее в Москву. Консилиум профессоров в Институте педиатрии вынес приговор: ваш ребенок глубокий инвалид. Тубероидный склероз, рабдомиома сердца и так далее. Профессор Маслова объяснила, что это редчайшее генетическое заболевание. Прогноз: полное разложение человека в течение максимум 25 лет. Нам предложили отдать ребенка для исследования и создания учебного фильма. Так медицина поставила крест на нашей дочери, а мы поставили крест на медицине”.
Год лечились у Джуны: пятиминутный сеанс — 200$. Но толку не было. Потом кто-то рассказал мужу про Фархата-ата, и он тут же купил билеты в Алма-Ату. Это было в конце июля 1997 года.
— Алине было 2 года и 6 месяцев. Голова увеличена, незрячая, глаза сведены к носику, не держала головку, стул — зеленая слизь, еда — жидкая манка из бутылочки с соской.
Это очень-очень долгая, душераздирающая история — как лечили Алину и какие страшные у нее были “выходы”, и как родители смогли все это вынести и выстоять.
В мае я видела Алину в Чундже. Шесть лет она живет без лекарств, без врачей, не соблюдая диеты. Рослая, крепенькая девочка, очень похожая на папу. Ходит с ним за ручку, осторожно ставя ножки. Послушная, улыбчивая. Любит музыку. Она еще не до конца здорова и заметно отстает в развитии от одиннадцатилетнего ребенка. Но на “полное разложение” это никак не похоже.Надо признаться, что я ехала в Чунджу с очень скептическим настроением. Пятнадцать лет в журналистике вытравили из меня всякую склонность к романтике и безоглядной вере в чудеса, так что более земного человека, чем я, вряд ли найдешь.Однако в Чундже я встретила множество не менее земных и трезвых людей — бизнесменов, врачей, менеджеров, милиционеров и военных, — которые очень далеки от “потусторонних” идей. Тем не менее они туда ездят, и у каждого есть на то весомая личная причина.
Так вот то, что я там узнала и увидела, вызывает у меня сильное желание задать теперь вопрос чиновникам Минздрава и ученым Академии медицинских наук: “Если так много людей вылечиваются от страшных болезней благодаря неизвестному науке феномену, то почему вы не изучаете этот феномен? Почему вы не изучаете аятных больных и не пытаетесь понять, что с ними происходит? Почему не исследуете в своих лабораториях аятную атрибутику?”
Ответ, впрочем, можно предугадать. Никто не будет заниматься феноменом, который не приносит денег. Лечение по аяту, наоборот, отнимает деньги у статусной медицины. Кто будет платить тысячи долларов за операцию, если можно вылечиться бесплатно? И у фармакологии оно тоже отнимает деньги: ведь тем, кто лечится по аяту, не нужны лекарства.
Тем не менее очень хотелось бы, чтоб компетентные специалисты разобрались и объяснили людям, в чем здесь дело. И если эта статья даст толчок для начала серьезных исследований, мы будем считать свою миссию выполненной.
Московский Комсомолец, Юлия КАЛИНИНА